Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Католиков. Войны закончились восшествием перешедшего в католицизм Генриха Наваррского на французский престол и изданием компромиссного Нантского эдикта (1598).

Общее значение религиозных войн во Франции. – Причины долговременной смуты. – Протестантизм во Франции. – События начала шестидесятых годов и генеральные штаты. – Религиозный вопрос по законам 1560, 61 и 62 гг. – Религиозные войны и эдикты о терпимости. – Сен‑Жерменский мир. – Колиньи и Екатерина Медичи. – Варфоломеевская ночь. Генрих III. – Лига и штаты 1576 г. – Феодально‑муниципальная реакция и учение о народовластии. – Вопрос о престолонаследии и «война трех Генрихов». – Генрих IV король. – Заговоры на жизнь Генриха IV и его отношение к католицизму. – Генрих IV и гугеноты.

Портрет Екатерины Медичи. Художник Франсуа Клуэ

История религиозных войн во Франции, как и история нидерландской революции, входит в общую историю борьбы католицизма с протестантизмом времен Филиппа II, который, как известно, вмешался и во французскую смуту. Но эта смута имеет и другое значение. В общей политической истории эпохи мы имеем здесь один из случаев борьбы подданных против королевского абсолютизма, в которой, – что делает этот случай особенно любопытным, – оппозиция шла под знаменем идеи народовластия, провозглашавшейся не одними кальвинистами, но и католиками, хотя с этим стремлением к политической свободе в духе новых идей соединялась здесь феодальная и муниципальная реакция. Как реакцию эту, так и политическую оппозицию постигла неудача, и во Франции утвердился абсолютизм. Однако, победа католицизма в этой стране не сопровождалась католической реакцией, и французский абсолютизм, по крайней мере в большей части XVII в., отличался от испанского своим более светским характером. Что касается до утверждения абсолютизма, то, подготовленный всею предыдущею историею Франции, он сделался своего рода политическою необходимостью в виду анархии, в какую повергла Францию упомянутая феодальная и муниципальная реакция. Внутреннее умиротворение Франции дарованием протестантам свободы вероисповедания и установление в стране сильной государственной власти, но без реакционных стремлений в религиозном вопросе имели весьма большое значение в первой половине XVII в., когда была сделана новая попытка общеевропейской католической реакции.

В своем месте было уже указано на то, что первые серьезные успехи кальвинизм сделал во Франции во второй половине пятидесятых годов, в конце царствования Генриха II, умершего в 1559 г. От брака своего с Екатериной Медичи, поклонницы Макиавелли, написавшего для её отца своего «Государя», Генрих II имел четырех сыновей, из которых трое царствовали один за другим: это были Франциск II (1559–1560), муж Марии Стюарт, затем Карл IX (1560–1574), при котором была Варфоломеевская ночь, и наконец Генрих III (1574–1589), при жизни брата избранный в польские короли, но впоследствии бежавший из Польши во Францию. Четвертый сын Генриха II, Франциск, сначала носивший титул герцога Алансонского, а потом Анжуйского, умер, как нам известно, в 1584 г. Как Франциск II, так и Карл IX, по молодости своей не могли самостоятельно управлять государством, и власть сделалась предметом спора между властолюбивой интриганкой королевой‑матерью, герцогами Гизами, Франциском и Карлом, дядями (по матери) Марии Стюарт, жены Франциска II, и родственниками королевского дома Бурбонами, Антуаном, женатым на наследнице Беарна и Наварры Иоанне Д"Альбре, и его братом Людовиком Конде. Возникшее между Екатериной Медичи, Гизами и Бурбонами соперничество осложнилось еще тем, что одни (королева и Гизы) были католиками, другие – кальвинистами. Правление братьев Гизов, сделавшихся при Франциске II, женатом на их племяннице, всемогущими временщиками и продолжавшими играть роль при Карле IX, сильно оскорбляло французское дворянство, которое задумало теперь воспользоваться молодостью обоих королей для того, чтобы начать феодальную реакцию против усилившегося при Франциске I и Генрихе II абсолютизма. За дворянами пошли и некоторые города, недовольные утратой муниципальных вольностей. Политическая оппозиция этой эпохи выразилась и в стремлении (при Карле IX и Генрихе III) ограничить королевскую власть генеральными штатами, а для этого подходящие идеи давались тогдашними политическими идеями, которые проповедовались как кальвинистами, так и иезуитами. Борьба Гизов и Бурбонов за власть, перешедшая в восьмидесятых годах XVI в. в борьбу за престолонаследие, вследствие прекращения династии Валуа, таким образом осложнялась политическою оппозициею против королевской власти с характером феодально‑муниципальной реакции, с которою притом соединялись новые идеи народовластия. Внутренняя французская смута, имевшая таким образом своими причинами, кроме вражды двух религий, стремление аристократии и буржуазии уничтожить устанавливавшийся абсолютизм и борьбу Гизов и Бурбонов сначала за влияние на правительство, а потом и за самую корону, не могла, конечно, остаться в стороне от путей, по которым шла политика Филиппа II. При антагонизме, существовавшем между Францией и Испанией, Филиппу II было выгодно ослабление Франции внутренними распрями, общая же его политика, конечно, требовала от него вмешательства в французские дела и в интересах католицизма, тем более, что победа протестантизма во Франции грозила бы католицизму и власти Филиппа II в Нидерландах: и с этой, значит, стороны для Филиппа ІІ было небезразлично, что делалось в соседней стране. Таковы были причины религиозных войн во Франции; которых было четыре при Карле IX и четыре при Генрихе III. Нужно еще прибавить, что религиозному ожесточению во Франции много содействовали иезуиты, принимавшие весьма деятельное участие и в полемике с протестантами, и в придворных интригах, и в междоусобных войнах, во время которых они прямо проповедовали цареубийство. Имели свое значение и принятые французским правительством тридентские постановления, сильно мешавшие сторонникам религиозной свободы.

При Франциске I и Генрихе II протестантизм страшно преследовался во Франции: против кальвинистов были и королевская власть, и легисты, и Сорбонна, и народная масса, называвшая кальвинистов гугенотами , и не доверявшая новому учению по его связи с дворянскими стремлениями. Мы уже раньше указывали на то, что протестантизм принял во Франции аристократический характер, так как, кроме лиц разных сословий, переходивших на сторону нового учения по убеждениям, его приняла значительная часть дворянства, думавшего, между прочим, поживиться и на счет секуляризации церковной собственности во Франции по примеру своих собратий в протестантских странах. Переход дворян в кальвинизм давал последнему значение политической силы, которая могла вести вооруженную борьбу: уже на первых порах умножившиеся протестанты силою освобождали из тюрем своих единоверцев, иногда даже вырывая их из рук солдат, ведших их на казнь, и т. п. В 1560 году протестантская партия задумала захватить молодого короля, чтобы передать его под опеку Антуану Бурбону, но заговор этот («амбуазский») был открыт, и Гизы за участие в заговоре предали Людовика Конде обыкновенному суду, вопреки его праву, как принца крови, судиться лишь в парламенте; это было своего рода угрозой и для других дворян. Только смерть Франциска II и переход власти к Екатерине Медичи спасли принца Конде: он был немедленно выпущен на свободу. Хитрая итальянка хотела держаться у власти, не давая перевеса ни Гизам, ни Бурбонам, а потому и Гизы были ею оставлены при своих должностях. Малолетний король на престоле, иностранка‑королева во главе правления, занимающаяся интригами, заискивающая у всех партий, неспособная заставить одних не делать нападений на установленную религию, а других – уважать свободу совести своих сограждан, – все это было на руку феодальной реакции, формулировавшей свои идеи таким образом: «какой такой король? мы сами – короли, а этого короленка еще розгами можно сечь».

Такое время было благоприятно и для возрождения давно уже не собиравшихся генеральных штатов. И прежде, когда в государстве происходили смуты, Франция прибегала к генеральным штатам, которые одно время даже были в руках королевской власти могущественным орудием в борьбе с феодальным раздроблением. Теперь снова сочли нужным прибегнуть к этому средству. Первое собрание генеральных штатов происходило по мысли умного, честного и веротерпимого канцлера Лопиталя (L"Hospital или L"Hоpital), в Орлеане, в 1560 г.; в 1561 г. в Понтуазе состоялось еще собрание депутатов светских сословий, духовенство же собралось отдельно в Пуасси, где Лопиталь устроил религиозный диспут между католиками и протестантами. Канцлер действовал вообще в примирительном духе и убеждал орлеанские штаты «оставить дьявольские клички (ces mots diaboliques) лютеран, гугенотов, папистов и не менять христианского имени на другие». В собрании штатов духовенством требовалось преследование еретиков; в том же смысле высказывалась часть дворян, тогда как другая была за веротерпимость; в последнем отношении с нею были заодно и горожане, выразившие желание, чтобы преследования были прекращены до решения религиозных споров вселенским собором. Понтуазское собрание 1561 г. светских чинов еще решительнее выставило необходимость терпимости и даже поставило вопрос о продаже церковных имуществ для удовлетворения государственных нужд. Что касается до диспута в Пуасси, где выступили друг против друга Беза и кардинал Лотарингский (Карл Гиз), то на нем, конечно, никакого соглашения не состоялось. Единственным результатом штатов 1560 г. был так называемый орлеанский ордоннанс, которым Лопиталь осуществлял некоторые желания, высказанные в обширном проекте реформ, составленном штатами. И в 1560 г. представители сословий высказали и в 1561 г. еще раз повторили желание, чтобы генеральные штаты были учреждением постоянным, собирающимся в определенные сроки; в 1561 г. к этому очень решительно прибавлялось еще, что король должен делить свою власть с штатами. После этого, однако, штаты опять не собирались пятнадцать лет, но в семидесятых и восьмидесятых годах мысль о периодических генеральных штатах с прямым участием их в верховной власти сделалась во Франции еще более популярною.

В начале шестидесятых годов Лопиталь целым рядом мер думал уладить религиозный вопрос. Эдикт 1560 г. (édit de Romorantin) установлял епископскую юрисдикцию по делам ереси, дабы помешать введению во Франции инквизиции, и только одни парламенты могли изрекать смертные приговоры. Другим эдиктом (1561 г.) смертная казнь за ересь заменялась изгнанием кроме случаев нарушения общественного спокойствия. Кроме того, Лопиталь в частных случаях останавливал чрезмерно усердствовавших преследователей и смягчал участь обвиненных. Наконец, в 1562 г. правительство нашло нужным сделать новую уступку протестантам, под известными условиями узаконив их существование в государстве. Именно, по Сен‑Жерменскому эдикту 1562 года кальвинисты получили право отправлять свое богослужение, хотя и не иначе, как вне городов, и без права собирать синоды своей церкви. Они были, однако, недовольны этими ограничениями своей религиозной свободы, а католики негодовали на уступку ереси. Впрочем, этот эдикт не был приведен в исполнение, так как в том же самом году произошла первая религиозная война во Франции.

В 1562 г. герцог Франциск Гиз с большою свитою проезжал через местечко Васси, где он и его приближенные услышали пение протестантских гимнов гугенотами, собравшимися в одном сарае для богослужения. Лица, сопровождавшие герцога, попробовали разогнать собрание, но, встретив сопротивление, напали на безоружных гугенотов и многих из них ранили и убили. После этого происшествия в Париже, отличавшемся в то время особенною преданностью католицизму, Гиза приняли с восторгом, и он совершенно завладел королем и регентшей. Тогда принц Конде собрал гугенотов в Ларошели, откуда они обратились за помощью к Елизавете Английской. Началась война, несколько раз прерывавшаяся и возобновлявшаяся. Силы противников были почти равные, перевес не склонялся ни на ту, ни на другую сторону, но тем ожесточеннее они боролись между собою, не останавливаясь перед избиениями невинных жертв и тайными убийствами и разоряя чужие церкви; все, что у кого‑либо было против других людей, теперь, при господстве анархии, могло беспрепятственно проявиться в кровавом сведении счетов. В то самое время, как дворяне боролись с государственною властью, крестьяне подымались против своих сеньоров. В этой борьбе погибли один за другим Антуан Бурбон, Франциск Гиз, убитый одним гугенотом, принц Конде. Вскоре этих вождей обеих враждующих партий сменили новые: Генрих Гиз (сын Франциска) и адмирал Колиньи из протестантской фамилии Шатильонов, честный и убежденный кальвинист, подобно Вильгельму Оранскому сражавшийся не против короля, а против овладевших королем лиц. Он сделался главным руководителем молодого Генриха Наваррского, сына Антуана Бурбона, поставленного теперь во главе протестантов. В это французское междоусобие самими же враждующими сторонами были впутаны впоследствии иностранцы: Елизавета Английская и Филипп II Испанский, нидерландские гёзы и немецкие ландскнехты, швейцарские (католические), итальянские и испанские наемники. Сила протестантов была настолько значительна, что правительство вынуждалось делать им уступки, хотя само оно было бессильно поддерживать мир. Поэтому гугеноты стали требовать у короля передачи им нескольких крепостей, где они могли бы чувствовать себя в безопасности: гугеноты договаривались с королем, как совершенно самостоятельно воюющая сторона. Первая война окончилась миром в Амбуазе в 1563 г. По амбуазскому эдикту допущена была свобода протестантского богослужения, но с некоторыми сословными ограничениями, – весьма характерная черта для французского протестантизма: высшее дворянство, имевшее право уголовного суда в своих имениях (hauts justiciers), могло строить в них протестантские церкви не только для себя и своей домашней челяди, но и для всех подвластных их суду (justiciables), тогда как богослужение у низшего дворянства могли посещать лишь их домашние, для всех же остальных гугенотов из недворян назначался в каждом округе один город, в окрестностях которого только и допускалось протестантское богослужение. Этот эдикт был подтвержден после второй войны (1567–1568) по миру в Лонжюмо. Третья война (1569–1570), бывшая особенно удачною для гугенотов (Колиньи шел прямо на Париж), окончилась миром в Сен‑Жермене (Sain‑Germain en Laye), по которому кальвинистам давалась свобода совести и право домашнего богослужения во всем государстве, право публичного культа в имениях высшего и низшего дворянства, с запрещением, однако, всякого богослужения, кроме католического, в Париже, его окрестностях и в каком бы то ни было местопребывании короля; далее им предоставлялось право занимать всякие должности и поступать в университеты и другие школы; протестантам позволялось еще при тяжбах с католиками отводить известное число (4, 6, 8) судей в той палате парламента, которая решала дело; вместе с тем, однако, они должны были уплачивать на старых основаниях десятину католическому клиру. В обеспечение всех этих прав гугеноты получили на два года четыре крепости (Ларошель, Монтобан, Коньяк и Лашарите). Это было дальнейшее развитие амбуазского эдикта, и все позднейшие переговоры о мире в следующие войны велись на основах этого договора. Сам Нантский эдикт, заключивший эпоху религиозных войн через 28 лет после этого, был в существенных своих чертах составлен по образцу амбуазского эдикта. Но и с Сен‑Жерменским договором случилось то же самое, что и с прежними договорами: католики не хотели подчиняться условиям мира, и потому как только гугеноты клали оружие, то немедленно подвергались нападениям со стороны фанатиков, подстрекаемых извне, правительство же с Екатериной Медичи во главе становилось то на одну, то на другую сторону.

В самом деле, за «вечным и неотменимым» сен‑жерменским эдиктом в довольно непродолжительном времени последовала новая война, вызванная знаменитою Варфоломеевскою ночью. Гугеноты одержали победу, между прочим, благодаря немецким солдатам и английским деньгам. Сен‑Жерменский мир крайне раздражил папу Пия V и Филиппа II, испанского короля – тем более, что успех французских протестантов поощрял к сопротивлению его нидерландских подданных, поднявших около этого же времени знамя восстания и весною 1572 г. имевших уже значительный успех. Франция опять переходила, кроме того, в противный Габсбургам лагерь; сближалась с немецкими князьями, с Англией, с недовольными нидерландцами. При дворе Гизы потеряли прежнее свое значение, и двадцатилетний Карл IX приблизил к себе адмирала Колиньи (1571), сделав его даже своим советником. Католики были крайне недовольны новою политикою правительства. В массах городского населения раздражение против гугенотов было весьма сильно: местами уже происходили вспышки фанатизма, но насилия против протестантов строго наказывались. В это время уже была значительная партия католиков, желавших веротерпимости: она старалась противодействовать возобновлению религиозных войн, и за это ее назвали «политиками». Карл IX, не отличавшийся устойчивостью характера, между тем совсем подпал под влияние Колиньи, советовавшего ему держаться национальной, антииспанской политики и даже оказать вооруженную помощь Нидерландам. Молодой король носился еще с мыслью отнять у Испании Милан и Наварру к югу от Пиренеев, чтобы возвратить эту страну Генриху Бурбону, за которого он хотел выдать замуж свою сестру Маргариту. Католики, во главе которых стоял брат короля Генрих Анжуйский, вместе с послами Испании и папы, старались противодействовать этим планам, но не имели успеха. Внешние обстоятельства были, однако, неблагоприятны для этих планов. Хотя брату Вильгельма Оранского, Людовику Нассаускому, овладевшему Монсом в Бельгии, была оказана небольшая военная помощь, но испанцы взяли верх; немецкие лютеране и думать не хотели о союзе с нидерландскими и французскими кальвинистами; Елизавета Английская, с своей стороны, не желала усиления Франции на счет Бельгии; турки, прежние союзники Франции, после поражения при Лепанто (1571) не имели уже прежней силы, Екатерина Медичи, понимавшая, что протестанты всегда будут составлять лишь партию в государстве, что народ останется не только католическим, но и враждебным протестантизму, недовольная, кроме того, потерей влияния на сына, стала противодействовать Колиньи. Совершенно основательно она видела в нем своего личного врага: он сам не скрывал своих неприязненных чувств к королеве и даже советовал Карлу IX устранить от дел и ее, и Генриха Анжуйского. По его мнению, нужно было выбирать между внешней или внутренней войной; первая в его глазах была предпочтительнее, а между тем Генрих Анжуйский, любимец матери, легко мог бы возбудить вторую. Этот выбор для Карла IX был равносилен выбору между «еретиком» и матерью. Королева наконец победила. 9 августа 1572 г. Карл IX объявил, что мира с Испанией он не нарушит. «Дай Бог, воскликнул Колиньи, узнав об этом решении, – дай Бог, чтобы не возникла другая война, которой король не будет в состоянии избежать!» Эти слова были истолкованы в смысле угрозы. Между тем на свадьбу Маргариты с Генрихом Бурбоном собралось в Париже несколько тысяч протестантского дворянства. Екатерина, увидевшая в этом большую опасность, задумала отделаться от адмирала посредством убийства, но выстрел из-за угла его только ранил (22 августа). Королева‑мать стала бояться мести с его стороны, да и собравшиеся в Париже гугеноты приняли по отношению к ней угрожающее положение. Тогда Екатерина, которой еще раньше испанские дипломаты советовали покончить с гугенотами одним ударом, решилась сразу истребить опасных для неё людей; при том она знала, что парижское население, преданное католицизму, доставит ей достаточное количество помощников. Таково было происхождение Варфоломеевской ночи: старое представление всего дела, будто оно было подготовлено заранее и притом по тайному соглашению с Испанией, приходится оставить в виду новых исторических работ по этому вопросу . Слабохарактерного Карла IX убедили в необходимости задуманного дела и наскоро поручили парижскому купеческому старшине организовать шайки убийц. В ночь накануне дня св. Варфоломея (с 23 на 24 августа) и в следующие затем дни произошло в Париже избиение двух тысяч гугенотов. Подобная же расправа с еретиками совершилась в провинции, где по тайным приказам обезумевшего Карла IX (который также стрелял из дворцового окна в ночь на 24 августа) было перебито до 30 т. гугенотов. Генрих Бурбон и его кузен, принц Конде, спаслись только принятием католицизма. Вслед за этим ударом протестантизм был запрещен во Франции. В память события была выбита медаль с надписями: «Virtus in rebelles» и «Pietas excitavit justitiam». В Мадриде и Риме известие было встречено дикой радостью и торжественно отпраздновано. Папа Григорий XIII также выбил медаль со своим портретом на одной стороне и с изображением на другой ангела, держащего в руке крест и поражающего гугенотов, вокруг была надпись: «ugonottorum strages, 1572».

Утро Варфоломеевской ночи. Екатерина Медичи рассматривает тела убитых гугенотов у ворот Лувра. Картина Э. Деба-Понсана, 1880

За Варфоломеевской ночью последовала новая (четвертая в царствование Карла IX) религиозная война. Знамя восстания подняли на этот раз жители Ларошели и других городов, с которыми соединились остатки неистребленного в конец кальвинистического дворянства. Манифестом этого восстания сделался памфлет Готмана «De furoribus gallicis». Эта война была непродолжительна (1572 – 1573). Генрих Анжуйский, стоявший во главе католиков, уехал в Польшу, избравшую его в 1573 г. в свои короли; его младший брат, герцог Алансонский, ненавидевший его и мечтавший о браке с Елизаветой Английской, примкнул к «политикам»; само правительство испугалось притязаний Филиппа II на европейскую гегемонию. Среди таких обстоятельств Карл IX умер (1574), и ему наследовал с именем Генриха III герцог Анжуйский, тайком покинувший Польшу, чтобы занять французский престол. Это был совсем еще молодой человек, изнеженный и легкомысленный, но он не даром прошел школу своей матери. Католики думали, что герой Варфоломеевской ночи будет настоящим королем их партии, и собирались всецело подчинить его своему влиянию. В своих расчетах они, однако, ошибались. Новый король хотел удержать во всей неприкосновенности права своей короны, и он понимал, что полным истреблением гугенотов он только усилил бы Гизов. Принятый им образ действия состоял в том, чтобы не давать перевеса ни Гизам с католиками, ни Бурбонам с кальвинистами. С другой стороны, в это время происходило некоторое сближение между гугенотами и «политиками»: одни видели, что им не навязать своего вероисповедания всей Франции, другие сознавали, что протестантизма и не уничтожишь. Сходясь между собою относительно необходимости религиозного мира, обе партии вместе с тем желали созвания генеральных штатов.

Вступление Генриха III на престол совершилось во время нового междоусобия, когда во главе восстания стоял младший брат короля, в союзе с Бурбонами и при немецкой (пфальцграфа Рейнского) военной и английской денежной помощи. Новый мир, которым поспешили окончить войну, был выгоден для протестантов: утвердив прежние свои уступки, правительство согласилось на то, чтобы в парламентах были смешанные палаты для разбора тяжб между католиками и реформаторами, и чтобы последние могли съезжаться на синоды, но только в присутствии правительственного делегата. В обеспечение соблюдения договора правительство отдало гугенотам двенадцать крепостей. Оппозиционные принцы получили вознаграждение, Франциск Алансонский – Берри, Турень и Анжу в свое управление и пенсию в сто тысяч экю; принц Конде – Пикардию в управление и т. д. И после этого, как мы не раз еще увидим, королевская власть во Франции неоднократно откупалась от аристократической оппозиции раздачею денег, доходных мест или целых провинций в управление. Это свидетельствовало не только о слабости правительства, но и о корыстном характере оппозиции, которая действительно пользовалась религиозными смутами или народным недовольством лишь для того, чтобы начинать мятеж и потом продавать свою покорность за материальные выгоды.

Гугеноты и «политики», добившись от правительства уступок и обещания созвать генеральные штаты, показали католикам, как следует действовать с правительством. Уже кардинал Лотарингский в конце своей жизни (ум. 1574) настаивал на необходимости более прочной организации католиков. Уступки Генриха III еретикам заставили теперь папистов заключить между собою лигу, во главе которой стал Генрих Гиз. Король с своей стороны нашел нужным сблизиться с лигою, в надежде на то, что она поможет ему выйти победителем из борьбы, которая неминуемо должна была возникнуть между ним и генеральными штатами, где «политики» и гугеноты стали бы проводить неприятные для него меры. Лига, начавшая снова фанатизировать народ, победила на выборах в генеральные штаты, и такой исход выборов заставил «политиков» и гугенотов воздержаться от участия в собрании. Генеральные штаты 1576 г., заседавшие в Блуа, были настроены крайне фанатически: они требовали полного уничтожения протестантизма во Франции и отмены всех льгот, данных гугенотам по последнему миру. Правительство, пожалуй, готово было действовать в их духе в религиозном вопросе, но в политическом отношении рьяные католики желали того же самого, к чему стремились и кальвинисты, т. е. ограничения королевской власти. Например, штаты стали делать различие между законами короля и законами королевства, между временными распоряжениями государственной власти и постановлениями генеральных штатов, которые не могли бы никем быть отменяемы, кроме самих штатов, и не нуждались бы в королевском утверждении в случае единогласия сословий. Были даже голоса, требовавшие участия штатов в назначении членов тайного совета, т.е. министров короля. Третье сословие потребовало восстановления муниципальных вольностей, пришедших в упадок с усилением королевской администрации. Правительство особым ордонансом (ord. de Blois) удовлетворило разные другие просьбы сословий, но политические идеи, которые проповедовались на штатах, прямо заставили и короля, и его мать отшатнуться от лиги. Теперь все указывало на то, что за аристократической оппозицией, принявшей характер феодальной реакции, начиналась еще оппозиция и демократическая, представлявшая из себя муниципальную реакцию против королевского абсолютизма. Подобно тому, как делались преимущественно кальвинистами дворяне, и в их лагере получали все большую популярность политические идеи кальвинизма, таким же образом католицизм наибольшее количество защитников насчитывал в городах, где также, но только в католической оболочке, распространялись идеи народовластия. Городами с Парижем во главе преимущественно и держалась «святая» лига. Среди её членов вообще и особенно среди городского населения северной Франции было в большом ходу учение иезуитов о праве народов низлагать королей и убивать тиранов. Происходила даже (главным образом в восьмидесятых годах) в этом духе и литературная защита политической свободы против абсолютизма, так что одновременно с кальвинистическими трактатами на тему народовластия ту же идею в целом ряде памфлетов защищали и крайние католики . Католическая демократия не хотела признавать иного истинного суверена, кроме Бога и его наместника на земле, папы, и отказывала в своем повиновении непослушным церкви монархам. Проповедники лиги объявляли таких государей тиранами, которых следует убивать. Идею народовластия усвоили и генеральные штаты этой эпохи. С другой стороны, однако, при Генрихе III возрождался феодальный и муниципальный быт средних веков с обычной своей анархией: губернаторы делались независимы от центральной власти и мечтали о княжеской самостоятельности; сеньоры восстановляли свои старые права над населением и присваивали себе право войны; муниципальные власти брали на себя начальство над милицией, отказывались в судебном отношении повиноваться парламентам, не хотели никому отдавать отчета по городским финансам, грабимые и притесняемые крестьяне бунтовали и требовали, чтобы им показали в Библии, где это сказано, чтобы их так можно было угнетать.

Возрождению средневековой анархии и усилению ярости религиозной войны много содействовало то, что со смертью младшего брата короля (1584), при бездетности его самого, корона Франции должна была перейти к Генриху Бурбону, снова перешедшему в протестантизм. Католическая лига, поддерживаемая Испанией, никак, конечно, не могла допустить перехода французской короны к еретику. Глава лиги, Генрих Гиз, считавший себя потомком Карла Великого, стремился сам сделаться королем; чтобы получить поддержку нации, он обещал восстановление всего, что было в политическом быту Франции разрушено усилением королевской власти. Собственно говоря, лига окончательно организовалась лишь в 1585 г., когда в замке Жуанвиле был заключен формальный союз между Гизами и Филиппом II для подавления ереси в Нидерландах и Франции. После этого действительным главою католической Франции сделался Генрих Гиз. Генрих III потерял всякое значение. Католики и гугеноты, предводительствуемые двумя Генрихами (Гизом и Бурбоном), не обращали никакого внимания на третьего Генриха (короля), тоже принявшего участие в войне, которая и получила название «войны трех Генрихов». В 1588 г. в самом Париже произошло восстание. Его население организовалось в боевую силу под начальством так называемой «лиги шестнадцати», революционного правительства, состоявшего из 16 членов по числу городских кварталов (ligue des seize) и действовавшего по инструкциям Генриха Гиза. В городе шла агитация против «политиков» и короля, «оскорблявших Бога» уступчивостью еретикам; в тайных совещаниях лиги поговаривали прямо о низложении Генриха III. Король вынужден был даже принять некоторые меры для ограждения своей личной без опасности, но лигисты приняли их за угрозу и призвали в Париж Генриха Гиза. Несмотря на королевское запрещение, герцог явился на этот зов. Попытка Генриха III окружить свою резиденцию, Лувр, верными войсками вызвала знаменитый «день баррикад» (12 мая). Дело могло бы кончиться низложением короля, если бы этого захотел Генрих Гиз, но он потребовал только, чтобы его назначили наместником королевства (lieutenant géneral du royaume), чтобы созваны были генеральные штаты для утверждения его в этом сане, и чтобы Генрих Бурбон был объявлен лишенным прав на престол. Во время переговоров, вызванных этими требованиями, Генрих III бежал из Парижа, и столица государства осталась в руках Гиза. В октябре 1588 г. в Блуа открылись заседания генеральных штатов. В них господствовали католики, разделявшие политические воззрения католической демократии. Они требовали передачи штатам всей верховной власти и стояли за полное господство католицизма во Франции: штаты не прочь даже были поставить Генриха Гиза во главе государства. Король отделался тогда от опасного соперника посредством убийства (в дек. 1588 г.), но этим возбудил против себя новое восстание под предводительством парижской «лиги шестнадцати», успевшей сделаться для городов северной Франции настоящим правительством. С своей стороны, Сорбонна объявила, что вследствие вероломного поступка Генриха III во вред католической церкви французский народ освобождается от своей присяги на верность королю и получает право взяться против него за оружие. Таким образом через восемь лет после того, как Филипп II был низложен нидерландскими протестантами в силу учения о праве народов лишать власти дурных правителей, то же учение применялось теперь во Франции, но уже крайними католиками; только мотив у Сорбонны был иной – не тираническое поведение по отношению к гражданской свободе, а измена интересам католицизма. Это право доказывал и лигист Буше в трактате «О справедливом низложении Генриха III». В своем сочинении Буше как бы повторял только доводы кальвинистов в пользу той мысли, что государь получает свою власть от народа, что между государем и народом существует договор, и что в случае нарушения этого договора со стороны государя народ освобождается от присяги. Поэтому Буше доказывал, что генеральные штаты могут судить короля, что народу над королем даже принадлежит право жизни и смерти, и что даже всякий имеет право убить тирана, незаконно захватившего власть, и даже законного государя, тиранически пользующегося властью, если народные представители объявят его врагом общества. Трактат этот еще не был окончен, когда Буше получил известие об убиении самого Генриха III, и он прославил тогда в своем сочинении «вдохновленного Христом и движимого любовью» мстителя, возобновившего дело Юдифи над Олоферном и Давида над Голиафом.

Генрих III, почти всеми покинутый и отвергнутый после убиения Гиза, – и генеральными штатами, прекратившими свои заседания, и послами Филиппа II и Сикста V, оставившими его двор, – решился на мир с Генрихом Бурбоном. В Плесси‑ле‑Туре они заключили между собою договор, имевший тот результат, что оставшиеся верными королю католики соединились с гугенотами против мятежных папистов. Лига назначила своим главнокомандующим герцога Майенского. В то же время папа стал грозить королю отлучением, если он не оправдается, а Сорбонна объявила, что всякий может убить тирана, вредящего религии. Заключив союз, оба Генриха подошли к Парижу и осадили его, но вскоре король был убит доминиканским монахом Жаком Клеманом, подосланным, по-видимому, герцогинею Монпансье, сестрою Генриха Гиза. Молодому доминиканцу дали письмо к королю; со спрятанным под рясой отравленным ножом он пришел в неприятельский лагерь, попросил свидания с Генрихом III, вообще благоволившим к монахам, и нанес ему смертельную рану в живот. Через несколько часов Генрих III скончался, назначив перед смертью своим преемником Генриха Бурбона (1589).

В католическом лагере радость по поводу убиения «тирана» была большая, и в церквах поминали, как мученика, преданного казни цареубийцу. Сторонники «Беарнца» поспешили провозгласить его королем под именем Генриха IV. Католики, конечно, не хотели признать его права на корону. Сикст V объявил, что не допустит его царствовать даже в том случае, если бы он отказался от ереси; Филипп II даже двинул во Францию целое войско под начальством Александра Пармского; лига тоже продолжала бороться и в 1593 г. собрала в Париже генеральные штаты. Испанский посланник предложил им отдать французский престол дочери Филиппа II от его брака с "Елизаветой Валуа с тем, чтобы будущая королева вышла замуж за одного из австрийских эрцгерцогов или за одного из Гизов. Это предложение не было, однако, принято, так как даже самые фанатические католики вовсе не хотели идти под власть испанского короля.

Генрих IV продолжал мужественно бороться за свое королевское право, опираясь на гугенотов и поддерживаемый Англией. Ему много помогали и всеобщее утомление, и боязнь испанских стремлений и раздробления Франции между вождями лигистов, и усиление партии «политиков», ведшей памфлетную пропаганду, которая раскрыла глаза нации на истинное положение дел. Но лишь переход Генриха IV в католицизм (1593) отворил перед ним ворота столицы (1594) и снял (1595) с него папское отлучение. В 1598 г. и Испания вынуждена была заключить мир с Генрихом IV. Мы еще вернемся к тому, как Генрих IV восстановил королевскую власть во Франции, окончательно подавив феодально‑муниципальную реакцию, здесь же ограничимся лишь рассмотрением отношения нового короля к католическому миру и его Нантского эдикта, которым он установил в своем государстве свободу протестантского вероисповедания.

Переход Генриха IV в католицизм был мерой чисто политического характера, так как «Париж стоил того, чтобы, пойти на мессу» (Paris vaut une messe). Понятно, что наиболее рьяные католики не доверяли искренности обращения короля и составляли заговоры на его жизнь. Первый из них относится к 1593 г., но он был своевременно открыт. В 1594 г. 19‑летний воспитанник иезуитов Жан Шатель сделал покушение на жизнь Генриха IV, но только ранил его в верхнюю губу; так как следствие показало, что в деле были замешаны иезуиты, то их тогда изгнали из Франции. Впоследствии (1604), впрочем, они, были возвращены, потому что Генрих IV считал более удобным удержать иезуитов даже при дворе, чем подвергаться опасности тайного убийства. На жизнь Генриха IV составлялись и другие заговоры, и умер он от руки убийцы, действовавшего, как были, по крайней мере, убеждены французы, по внушению испанского правительства. Дело в том, что Генрих IV возвратил Францию к антигабсбургской политике, и крайние представители католической реакции смотрели на него, как на самого опасного врага. Для планов Генриха IV было весьма важно, что даже сам папа Климент VIII стал склоняться на его сторону, ища у него поддержки против испанских притязаний. Согласившись на развод Генриха IV с Маргаритой Валуа, папа даже выдал за него замуж свою племянницу Марию Медичи. У Испании с Францией и при Филиппе III продолжались натянутые отношения, Генрих IV оказал помощь Голландии и этим заставил испанского короля заключить с нею перемирие 1609 г. В конце своей жизни Генрих IV хотел соединить в одну большую коалицию немецких, нидерландских, скандинавских и итальянских противников испанско‑австрийского владычества. Сюлли, сподвижник Генриха IV и его первый помощник в управлении государством, сообщает в своих мемуарах целый план реорганизации Европы, будто бы имевшийся в виду королем. Сущность его заключалась в том, чтобы разделить всю Западную Европу на 15 государств (шесть наследственных монархий, пять монархий избирательных и четыре республики) с установлением религиозной равноправности и вечного мира между ними посредством решения международных споров на общеевропейском конгрессе. В настоящее время, однако, достоверность этого известия опровергается историками, исследовавшими вопрос . Несомненно только то, что в 1610 г. Франция была накануне войны против главной представительницы католической реакции и притом в союзе с протестантами. Кинжал Равальяка нанес удар Генриху IV как раз в наиболее удобную для католической реакции минуту.

Генрих IV был первым государем нового времени, который ставил государственную идею выше вероисповедной исключительности и ограниченности и пытался устроить мирное сожительство граждан разных исповеданий в одном и том же государстве, хотя бы в этом деле он и имел предшественников в лице Лопиталя или «политиков», а изданный им нантский эдикт в существенных своих чертах лишь воспроизводил прежние эдикты о терпимости. В задуманном им деле он имел против себя одинаково и католическую, и протестантскую нетерпимость, но за него были лучшие люди обоих исповеданий. Сам он не делал между католиками и протестантами никакого различия при назначении на важные должности, так что современники даже удивлялись, видя кальвиниста Сюлли в качестве главного помощника католического короля. Переход самого Генриха IV в католицизм естественно должен был встревожить протестантов, хотя в их руках оставалось около 200 укрепленных мест. В 1594 г. они создали свою особую организацию, что‑то вроде гугенотской республики во французском королевстве, и некоторые из них мечтали даже о том, чтобы иметь особого «протектора», хотя бы его пришлось искать в Англии или Голландии. Когда Генрих IV отрекся от протестантизма, между ним и вождями гугенотов начались переговоры, во время которых последние требовали допущения ко всем должностям наравне с католиками, содержания протестантского духовенства и школ на государственный счет, разрешения публично отправлять реформированное богослужение повсюду, равного числа католических и кальвинистических членов в парламентах и других судах и предоставления себе двухсот укрепленных мест с гарнизонами, содержимыми, однако, на государственный счет. Соглашаясь на два первые требования, Генрих IV указывал вместе с тем, что в некоторых городах публичный протестантский культ положительно невозможен, так как вызвал бы немедленно католическое восстание, и что кальвинисты, составляя десятую часть населения, не могут претендовать на половину мест в парламентах. К этому он прибавлял, что и прежние эдикты никогда не давали протестантам такого количества крепостей, какого они теперь требовали. Недовольные гугеноты готовы были обратиться к посредничеству Англии и Голландии, но среди них самих не было единодушия: кальвинистическое духовенство не хотело подчиняться дворянам, которые, в качестве сеньоров, играли роль в церковном управлении, а с другой стороны, и между гугенотской аристократией и буржуазией происходили распри.

Литература : Кроме указанной на стр. 12–13 литературы по истории реформации во Франции и др. сочинений, относящихся к эпохе, Lacretelle. Hist. de France pendant Ies guerres civiles. – Bouill é . Hist. des ducs des Guises. – De Croze. Les Guises, les Valois et Philippe II. – Forneron. Les ducs des Guises et leur époque. – Lacombe. Catherine de Medicis entre Guise et Conde. – Reumont. Die Jugend Catharina"s de Medici (cp. статью Кудрявцева в «Сочинениях» на основании этой книги). – Jules Tessier. L"amirai Coligny. – Jules de Laborde. Gaspard de Coligny. – E. Bersier. Coligny avant les guerres civiles. – Erich Marcks. G. von Coligny, sein Leben und das Frankreich seiner Zeit. – Taillandier. Recherches historiques sur L"Hospital – Dupre-Lasal. Michel de l"Hospiial. – Geuer. Die Kirchenpolitik L"Hospitals. – Amphux. M. de L"Hospital et la liberté de conscience au XVI siecle. – Atkinson. Michel de L"Hospital (англ.). – Klupffel. Le colloque de Poissy. – Schaeffer. Les huguenots du XVI siècle. – Baumgarten. Vor der Bartholomaeusnacht. – Remusat. La Saint‑Barthelemy. – H. While. Massacre of St. Bartholomew preceeded by а narrative of the religions wars. – De la Ferriere. La Saint-Barthelemy. – Labitte. De la democratie chez les predicateurs de la Ligue. – De Crue. Le parti des Politiques au lendemain de la Saint‑Barthelemy. – А . de Ruble. Antoine de Bourbon et Jeanne d"Albret – Challe. Le calvinisme et la Ligue. – Vitet. La Ligue. – Stähelin. Der Uebertrit Heinrichs zur römischen Kirche. Литература о генеральных штатах: А . Thierry. Essai sur l"histoire du tiers état. – Picot. Histoire des états generaux. Раньше Пико о том же писали Rathery, Thibaudeau и Boullée. См. также De Maulde de Claviere. Les origines de la révolution française au XVI siecle. La veille de la réforme, а также ст. Hauser" а . La réforme et les classes populaires en France au XVI siècle (в Revue d"histoire moderne et contemporaine за 1899 r.). Cp. новейший (1913) труд L. Romier. Les origines des guerres de religion.

Название «гугеноты» объяснялось различным образом. Раньше думали, что оно происходит от имени какого‑то баснословного короля Гугона, бродившего по ночам, но потом утвердилось мнение, что «huguenots» есть испорченное немецкое «Eidgenossen», как в Женеве называли партию, сочувствующую более тесному единению с Швейцарским союзом (Eidgenossenschaft), но недавно было предложено выводить это слово из голландского hjuisgenoot или немецкого Hausgenosse в смысле сожителя, собрата.

См. Philippson. Westeuropa, II, 255-259. – К ervyn de Lettenhove. Document relatifs à l"hist. du XVI siecle (I, 157 и след.) и второй том Huguenots et gueux, а также Baumgarten в Hist. Zeitschr. (N. F., XIV: Nachtrag zur Geschichte der Bartholomaeusnacht). Поленц думает, что план был задуман maximum за десять дней до исполнения.

Анонимное (иезуита Райнальдса, писавшего под псевдонимом Россеуса) соч. De justa reipublicae christianae in reges impios authoritate. Памфлеты Буше: De justa Henrici tertii abdicatione а Francorum regno и Sermons. De la simulée conversion et nullite de l"absolution de Henri de Bourbon. Ср. то, что сказано выше (стр. 240 и след.) о «монархомахах».

Moritz Ritter. Die Memoiren Sullys und der grosse Plan Heinrichs IV. – Roit. Henri IV, les Suisses et l"Italie.

История западной цивилизации полна свидетельств массового кровопролития и зверств, ставших обыденностью не только в жизни средневековой Европы, но и в недавнем ХХ веке. По размаху кровопусканий и зверств ХХ век превосходит средневековье, и нет гарантий, что европейская цивилизация не вернётся к привычной для себя практике. Самолюбование западной цивилизации выглядит достаточно странной, когда она имеет наглость учить морали и нравственности Россию.

Один из виднейших историков современности, оксфордский профессор Норман Дэвис сказал «Всякий согласится, что преступления Запада в ХХ веке подорвали моральное основание его претензий, включая и прошлые его претензии».

Екатерина Медичи (1519 - 1589) - королева Франции с 1547 по 1559 год, организовавшая в Париже массовую резню гугенотов (протестантов) в день святого Варфоломея в ночь с 24 на 25 августа 1572 года католиками. В Варфоломеевскую ночь погибло около 30 тысяч человек. Выражение «Варфоломеевская ночь» уже давно вошло в языки многих народов мира, и означает жестокое вероломное убийство беззащитных людей, не имеющих возможности сопротивляться. В других городах Франции Тулуза, Бордо, Лион, Бурж, Руан и Орлеан от рук убийц погибло около 6 тысяч гугенотов (протестантов).

Первая коронованная в 1553 королева Англии Мария I Тюдор (1516-1558) получила прозвище Мария Кровавая (англ. Bloody Mary). Вступив на английский престол Мария I дочь Генриха VIII от брака с Екатериной Арагонской, начала реконструкцию католических монастырей восстановление в государстве католической веры, начались массовые казни протестантов, в 1555 году запылали костры по всей Англии, сожжено около 300 ярых протестантов и иерархов церкви. Было приказано не щадить даже тех протестантов, кто соглашался принять католичество.

16 февраля 1568 года святая инквизиция осудила на смерть всех жителей Нидерландов как еретиков, а испанский король Филипп II приказал привести этот приговор в исполнение. Убить всех не удалось, но королевская армия сделала, что смогла – уничтожила в Нидерландах – 100 тысяч человек, только в Харлеме было убито 20 тысяч жителей.

Ещё один классик английской «истории для читателей» Джон Ричард Грин в 1874 году цитировал отчёт Оливера Кромвеля о проделанной работе в Ирландии: «Я приказал своим солдатам убивать их всех… В самой церкви было перебито около тысячи человек. Я полагаю, что всем монахам, кроме двух, были разбиты головы…» (Джон-Ричард Грин “История английского народа”, т.3, М., изд. Солдатенкова, 1892, с.218)

Целью «усмирения Ирландии» в 1649-53 годах войсками Оливера Кромвеля (1599 – 1658 г.г.) была подчинение католической Ирландии властям протестантской Англии. Карательная экспедиция Кромвеля была направлена на физическое уничтожение резню ирландцев -католиков в Дрохеде и Уэксфорде, 32 тысячи ирландцев бежали из страны. 1\6 ирландского населения Ирландии покорилась Англии, от этого смертельного удара Ирландия уже никогда не смогла оправиться.

Исторические предпосылки раскола (схизмы) Христианской церкви начались в поздней античности - 410 году н. э., когда Рим был разгромлен войсками вестготов под предводительством короля Алариха I. В Христианской церкви появились новые элементы в церковных обрядах, возникли этические и эстетические различия в между западной и восточной традициями христианства.

Разрыв между западным и восточным христианством продолжался и во времена раннего Средневековья. По настоянию короля франков и лангобардов Карла Великого (768-774 г.г.) на соборе епископов в Ахене в 809 году , в «Символ Веры» , вопреки протесту Папы римского Льва III, было внесено слово «filioque» - «…и от Сына», то есть Дух Свят исходит равно «от Отца и от Сына…»

Карл Великий отличался особой жестокостью не только в религиозных вопросах. Во время войны с саксами он приказал казнить 4 500 пленных саксонских воинов Германии.

Когда Христианская церковь была единой . До 1054 года Христова церковь была единой. Константинопольские патриархи не признали притязаний Папы Римского Льва IX, на полноту власти Рима над всех Христианской Церковью. Церковный раскол 1054 года разделил Христианскую церковь на западную и восточную.

Западные христиане обращаются к Святому Петру , как к основному камню своей Церкви, поставившему для них верховную кафедру в Риме. Западную христианскую церковь стали называть латино-католической, с центром в Риме.

В осточные христиане, с любовью притекают к Святому Андрею , обошедшему их земли с Евангельской вестью. ‘Путь Андрея Первозванного по Скифии, вокруг Понта. Святой Андрей Первозванный поставил первого епископа в Константинополе, в Византии, который стал главою всего греко-православного Восточного христианства.

После взятия Казани войсками Ивана Грозного 2 октября 1552 года, царь приказал архиепископу Гурию обращать жителей Казани в православие исключительно по собственному желанию каждого человека (свобода вероисповедания ), и пригласил к себе на службу всю казанскую знать. В 1555 году послы сибирского хана просили Ивана Грозного, чтобы он «всю землю Сибирскую взял под свое имя… и дань свою на них положил и человека своего прислал, кому дань собирать ». Астраханское ханство присоединилось к русскому царству, при свободном вероисповедании для всех новых граждан Руси.

Фото: Демонстрация Католической лиги в Париже (1590)

Кровопролитная религиозная война во Франции между католиками и протестантами началась в 1562 году. У нее было несколько поверхностных поводов и глубоких причин. В XVI веке французское общество раскололось на два непримиримых лагеря - католический и протестантский. Новое учение проникло в страну из Германии. Его сторонники выступали за отказ от некоторых норм католической церкви (продажи индульгенций, должностей и т. д.).

Самым популярным протестантским течением во Франции стал кальвинизм. Его приверженцев называли гугенотами. Очаги этого учения были рассеяны по всей стране, из-за чего религиозная война во Франции носила такой значительный масштаб.

Король Франциск I стал первым монархом, попытавшимся остановить распространение новой ереси. Он приказал конфисковать гугенотские сочинения, с помощью которых шла агитация католиков. Для королей посягательство на привычную веру было посягательством и на их собственную власть. Именно так рассуждали Валуа, из-за которых началась религиозная война во Франции.

Преемник Франциска Генрих II еще более рьяно взялся за искоренение протестантизма в своей стране. В 1559 году был подписан Като-Камбрезийский мир, который положил конец длительным Итальянским войнам. После этого у короля и его армии развязались руки. Теперь у власти наконец появились свободные ресурсы, которые они могли бросить на борьбу с ересью. В очередном своем эдикте Генрих II пригрозил ослушникам сожжением на кострах. Но даже эти жесты государства никак не отразились на распространении кальвинизма. К 1559 году во Франции насчитывалось 5 тысяч общин, в которых жили приверженцы этого учения.

Со вступлением на трон малолетнего короля Франциска II при всех провинциальных парламентах были учреждены огненные палаты. Так назывались чрезвычайные судебные органы, которые разбирали дела протестантов. Эти учреждения курировали Гизы – могущественные родственники короля-мальчика. Начало религиозных войн во Франции и большая часть их кровопролитных событий лежит на их совести.

Гизы (братья Франсуа и Шарль) были ненавистны многим дворянам – одним из-за своей деспотичности, другим из-за религиозной позиции. Аристократы, недовольные родственниками короля, вскоре после учреждения огненных палат организовали заговор. Эти дворяне хотели взять в плен малолетнего Франциска и потребовать у него права религиозного выбора (то есть свободы совести).

Заговор был раскрыт накануне исполнения. Франциск с приближенными бежал в Амбуаз. Тем не менее заговорщики не отказались от своих планов и попытались захватить короля силой прямо в этом городе. План провалился. Многие дворяне погибли в бою, другие были казнены после. Те события марта 1560 года стали поводом, из-за которого вспыхнула религиозная война во Франции.

Всего через пару месяцев после несостоявшегося заговора Франциск II умер из-за своего слабого здоровья. Трон перешел к его брату Карлу IX, на период правления которого пришлось начало религиозных войн во Франции. Год 1562-й ознаменовался расправой над гугенотами в Шампани. Герцог Гиз со своим войском напал на безоружных протестантов, мирно совершавших богослужение. Это событие стало сигналом для вспышки крупномасштабной войны.

У гугенотов, как и у католиков, были свои лидеры. Первым из них оказался принц Людовик де Конде из рода Бурбонов. После инцидента в Шампани он захватил несколько городов, сделав Орлеан оплотом протестантского сопротивления власти. Гугеноты заключили союз с немецкими княжествами и Англией – странами, где точно так же боролись с католическим влиянием. Втягивание в гражданское противостояние внешних сил еще более обострило религиозные войны во Франции. Годы потребовались для того чтобы страна исчерпала все свои ресурсы и, обескровленная, наконец пришла к мирному соглашению между сторонами.

Важной особенностью конфликта было то, что войн было сразу несколько. Кровопролитие то начиналось, то прекращалось, то снова возобновлялось. Так, с небольшими перерывами, война шла с 1562 по 1598 гг. Первый этап закончился в 1563-м, когда гугеноты и католики заключили Амбуазский мир. Согласно этому договору, протестанты получили право исповедовать свою религию в определенных провинциях страны. Стороны пришли к соглашению благодаря активному посредничеству Екатерины Медичи – матери трех французских королей (Франциска II, Карла IX и Генриха III). Со временем она стала главным действующим лицом конфликта. Королева-мать больше всего известна современному обывателю благодаря классическим историческим романам Дюмы.

Гизы были недовольны уступками гугенотам. Они стали искать католических союзников за рубежом. Одновременно с этим в 1567 году протестанты, как и за несколько лет до того, попытались захватить в плен короля. Инцидент, известный как сюрприз в Мо, окончился ничем. Власти вызвали в суд лидеров гугенотов - принца Конде и графа Гаспара Колиньи. Те отказались прибыть в Париж, что послужило сигналом для возобновления кровопролития.

Причины религиозных войн во Франции заключались в том, что промежуточные мирные договоры, предполагающие небольшие уступки протестантам, не удовлетворяли ни одну из сторон. Из-за этого неразрешимого противоречия конфликт возобновлялся снова и снова. Вторая война закончилась в ноябре 1567 года из-за гибели одного из лидеров католиков - герцога Монморанси.

Но уже всего через несколько месяцев, в марте 1568-го, на полях Франции вновь зазвучала пальба и предсмертные крики солдат. Третья война в основном проходила в провинции Лангедок. Протестанты чуть было не взяли Пуатье. Им удалось перейти Рону и заставить власть вновь пойти на уступки. Привилегии гугенотов были расширены согласно Сен-Жерменскому договору, подписанному 15 августа 1570 года. Свобода вероисповедания была установлена на территории всей Франции, кроме Парижа.

В 1572 году своей кульминации достигли религиозные войны во Франции. 16 век знал множество кровопролитных и трагических событий. Но, пожалуй, ни одно из них не могло сравниться с Варфоломеевской ночью. Так в историографии была названа массовая резня гугенотов, устроенная католиками. Трагедия произошла 24 августа 1572 года в канун дня апостола Варфоломея. Сегодня ученые дают разные оценки тому, сколько тогда было убито протестантов. Подсчеты дают цифру приблизительно в 30 тысяч человек – величину, небывалую для своего времени.

Расправе предшествовало несколько важных событий. С 1570 года ненадолго прекратились религиозные войны во Франции. Дата подписания Сен-Жерменского мирного договора стала праздником для измотанной страны. Но наиболее радикальные католики, в том числе могущественные Гизы, не хотели признавать этого документа. Помимо всего прочего, они были против появления при королевском дворе Гаспара Колиньи – одного из лидеров гугенотов. Талантливый адмирал заручился поддержкой Карла IX. Монарх хотел с помощью полководца присоединить к своей стране Нидерланды. Таким образом, политические мотивы восторжествовали над религиозными.

Екатерина Медичи также на некоторое время охладила свой пыл. В казне было мало денег, чтобы вести открытое противостояние с протестантами. Поэтому королева-мать решила пользоваться дипломатическими и династическими методами. Парижский двор согласовал условия брака между Маргаритой Валуа (дочерью Екатерины) и Генрихом Наваррским – еще одним лидером гугенотов.

Свадьба должна была отмечаться в Париже. Из-за этого в преимущественно католический город прибыло огромное количество гугенотов – сторонников Генриха Наваррского. Настроения в столице были самыми взрывоопасными. Простолюдины ненавидели протестантов, обвиняя их во всех своих бедах. В верхушке власти не было единства по отношению к предстоящей свадьбе.

Бракосочетание состоялось 18 августа 1572 года. Через 4 дня ехавшего из Лувра адмирала Колиньи обстреляли из дома, принадлежавшего Гизам. Это было спланированное покушение. Лидер гугенотов получил ранение, но выжил. Однако произошедшее стало последней каплей. Еще через два дня, в ночь на 24 августа, Екатерина Медичи повелела начать расправу над гугенотами, которые еще не покинули Париж. Начало религиозных войн во Франции поразило современников своей жестокостью. Но то, что случилось в 1572 году, не шло ни в какое сравнение с прежними ужасами сражений и битв.

Погибли тысячи людей. Гаспар Колиньи, накануне чудом избежавший смерти, распрощался с жизнью одним из первых. Генриху Наваррскому (будущему королю Генриху IV) удалось выжить только благодаря заступничеству при дворе своих новых родственников. Варфоломеевская ночь стала событием, переломившим ход конфликта, известного в истории как религиозные войны во Франции. Дата расправы над гугенотами ознаменовалась потерей многих их лидеров. После ужасов и хаоса в столице из страны бежало, по разным оценкам, около 200 тысяч гугенотов. Они переселялись в немецкие княжества, Англию и Польшу, чтобы оказаться как можно дальше от кровавой католической власти. Действия Валуа были осуждены многими правителями того времени, в том числе и Иваном Грозным.

Мучительная Реформация и религиозные войны во Франции привели к тому, что страна не знала мира на протяжении многих лет. После Варфоломеевской ночи точка невозврата была пройдена. Стороны перестали искать компромисс, и государство вновь стало жертвой взаимного кровопролития. Четвертая война закончилась в 1573-м, но в 1574-м умер король Карл IX. У него не было наследника, поэтому в Париж прибыл править его младший брат Генрих III, который до этого недолгое время успел побыть самодержцем Польши.

Новый монарх вновь приблизил к себе неугомонных Гизов. Теперь религиозные войны во Франции, кратко говоря, возобновились вновь, из-за того что Генрих не контролировал некоторые регионы своей страны. Так, например, в Шампань вторгся немецкий граф Пфальца, прибывший на выручку местным протестантам. Тогда же появилась умеренная католическая партия, в историографии известная как «недовольные». Представители этого движения выступали за установления веротерпимости во всей стране. К ним присоединилась многочисленная патриотически настроенная знать, уставшая от бесконечной войны. В Пятой войне «недовольные» и гугеноты выступали единым фронтом против Валуа. Гизы вновь разбили и тех и других. После этого многие «недовольные» были казнены как государственные изменники.

В 1576 году Генрих де Гиз учредил Католическую лигу, в которую, кроме Франции, вошли иезуиты, Испания и папа римский. Целью союза был окончательный разгром гугенотов. Кроме того, на стороне лиги выступали аристократы, желавшие ограничить власть короля. Религиозные войны и абсолютная монархия во Франции на протяжении второй половины XVI века были главными факторами, влияющими на ход истории этой страны. Время показало, что после победы Бурбонов власть королей только усилилась, несмотря на попытки дворян ограничить ее под предлогом борьбы с протестантами.

Католическая лига развязала Шестую войну (1576-1577), по итогам которой права гугенотов были заметно ограничены. Центр их влияния переместился на юг. Общепризнанным лидером протестантов стал Генрих Наваррский, после свадьбы которого когда-то произошла бойня в Варфоломеевскую ночь.

Король небольшого королевства в Пиренеях, принадлежавший к династии Бурбонов, стал наследником всего французского престола из-за бездетности сына Екатерины Медичи. У Генриха III действительно не было отпрысков, что ставило монарха в щекотливое положение. Согласно династическим законам, наследовать ему должен был его ближайший родственник по мужской линии. По иронии судьбы им и стал Генрих Наваррский. Во-первых, он также происходил от Людовика Святого, а во-вторых, претендент был женат на сестре монарха Маргарите (Марго).

Династический кризис привел к войне трех Генрихов. Между собой сражались тезки – король Франции, король Наварры и герцог Гиз. Этот конфликт, шедший с 1584 по 1589 год, стал последним в череде религиозных войн. Генрих III кампанию проиграл. В мае 1588-го жители Парижа взбунтовались против него, после чего ему пришлось бежать в Блуа. В столицу Франции прибыл герцог Гиз. Несколько месяцев он фактически был правителем страны.

Чтобы как-то урегулировать конфликт, Гиз и Валуа согласились провести заседание Генеральных штатов в Блуа. Прибывший туда герцог попал в ловушку. Гвардейцы короля убили самого Гиза, охрану, а позже и его брата. Вероломный поступок Генриха III не прибавил ему популярности. Католики отвернулись от него, а папа римский и вовсе проклял.

Летом 1589 года Генрих III был заколот монахом-доминиканцем Жаком Клеманом. Убийца смог с помощью подложных документов добиться аудиенции короля. Когда гвардейцы расступились перед Генрихом, монах неожиданно вонзил в того стилет. Убийца был растерзан на месте. Но и Генрих III скончался от полученного ранения. Теперь ничто не мешало королю Наварры стать правителем Франции.

Генрих Наваррский стал королем Франции 2 августа 1589 года. Он был протестантом, но для того, чтобы закрепиться на троне, принял католичество. Этот поступок позволил Генриху IV получить отпущение от грехов от папы римского за свои прежние «еретические» взгляды. Первые годы правления монарх потратил на борьбу со своими политическими конкурентами, также претендовавшими на власть во всей стране.

И только после своей победы Генрих в 1598 году издал Нантский эдикт, который закреплял свободное вероисповедание по всей стране. Так закончились религиозные войны и укрепление монархии во Франции. После более чем тридцати лет кровопролития в стране наступил долгожданный мир. Гугеноты получили новые права и внушительные субсидии от власти. Итоги религиозной войны во Франции заключались не только в прекращении длительного конфликта, но и в централизации государства в правление династии Бурбонов.

Религиозные войны во Франции, 1562-1598

В противоположность Испании, которая стремилась к объединению и миру на протяжении всей второй половины XVI в., Франция находилась на грани истощения в результате 40 лет непрерывных гражданских войн. Граней у этой войны было много. Гугеноты воевали с католиками, группы аристократов объединились для противостояния королевскому двору, в Париже шайки воров и нищих, казалось, совершенно обезумели, а отдаленные провинции стремились вернуться к былой средневековой независимости. Безусловно, основным источником разногласий была религия, но она породила кризис во многих сферах жизни. Французские войны выявили все скрытые пороки европейской цивилизации XVI в. Французы, несмотря на свое духовное и культурное наследие, свою сбалансированную экономику и централизованное правительство, казалось, потеряли чувство общественного единства. Эта проблема была отчасти вызвана размерами страны. С точки зрения XVI в. Франция была очень большой и неравномерно населенной страной, с 15 миллионами населения - что равняется двум Испаниям. Впрочем, Франция была более тесно сплоченной страной, нежели Испания. Более серьезной проблемой конца XVI в. стала слабая верховная власть. Четыре короля династии Валуа, правившие после Франциска I (годы правления 1515–1547), были весьма заурядны. Между 1559 и 1589 гг. Екатерина Медичи была единственной заслуживающей пристального внимания фигурой. Политический талант Екатерины был несомненен, однако она мало что смогла сделать для страны в той ситуации. Она устала жонглировать католиками и гугенотами, сталкивая их между собой. Итогом стал крах династии Валуа и Франции.

На протяжении первой половины XVI в. Франция имела все основания для того, чтобы называться страной «новой монархии». Франциск I осуществлял свою власть через институт должностных лиц, через свою постоянно действующую армию, через управление налогами. Французское Национальное собрание не проводило заседаний между 1484 и 1560 гг. В отдаленных районах страны власть договаривалась с собственниками имений - так было удобнее держать их в подчинении. В Центральной Франции, где не было имений, посланники короля ежегодно устанавливали и собирали налог на соль и талью - земельный налог, который платили в основном крестьяне. Король был главой местной церкви. Согласно Болонскому конкордату 1516 г. папа римский соглашался с тем, что все французские аббаты и монахи назначались королем. Амбициозные члены дворянства служили при дворе в королевской армии, участвуя в войнах против Карла V. Это было не слишком обременительное занятие, но оно позволяло держать знать на приличном расстоянии от страны. Ясно, что основной целью Франциска I была монархия - централизованная и абсолютная.

Но король был не всевластен. Парламенты в Париже и провинциях требовали от короля соблюдения закона и в определенной мере являлись сдерживающей королевскую власть силой. Граничащие со страной провинции, например Бретань или Бургундия, недавно присоединенные к королевству, получили некоторые привилегии. Знать Франции имела те же права, что и знать Испании, включая освобождение от налогов, и осуществляла политический контроль над королевскими служащими на своем уровне. Одно установление XVI в., бывшее средством пополнения казны, - продажа должностей в королевских учреждениях - привело к тому, что король потерял контроль над чиновниками; звание королевского служащего стало передаваться по наследству, система стала походить на феодальную. Следующие трудности были связаны с периодом, когда религиозные споры стали волновать умы и эмоции людей. Однажды утром 1534 г. католики пришли в ужас, увидев плакаты, распространенные по всем основным городам Франции и объявлявшие нечистым таинство литургии. Самые отчаянные реформаторы наклеили плакат и на дверь спальни короля. Оппозиция центральной власти начала появляться во время правления Генриха II (1547–1559). Этот король интересовался только охотой, и Дианой де Пуатье, своей фавориткой, которая была на 20 лет старше молодого короля. Он слегка стеснялся своей жены - флорентийской королевы Екатерины Медичи (1519–1589), потому что она вышла из семьи буржуа. При дворе Генриха три аристократические ветви - Гизы, Монморанси и Бурбоны - начали претендовать на установление контроля над королевской властью. Все они были готовы вернуть феодальные порядки, когда знатные рода Франции управляли ее землями, а король был скорее символической фигурой. И каждый слишком завидовал другому и старался максимально усилить свое влияние на короля. Герцог Монморанси, главнокомандующий французской армией, имел обширные земли и несколько сотен рыцарей. Бурбоны были принцами крови и имели бы больше всего прав на трон, если бы сыновья Генриха не оставили наследников. Предводителями Бурбонов были Людовик, принц Конде, и его брат Антуан, король Наварры, чье королевство находилось в Испании. Но самыми сильными были Гизы. Герцог Франсуа де Гиз был лучшим генералом Генриха, а его брат Карл, кардинал Лотарингский, возглавлял французскую церковь. Они выдали свою племянницу (будущую королеву Шотландии Марию) за дофина (с XIV в. титул наследника французского престола) и подталкивали Генриха к продолжению войны против Габсбургов. Тяжкое бремя военных налогов нарушило планы Генриха и почти полностью опустошило казну. Когда наконец он подписал мирный договор с Испанией в 1559 г., ему пришлось отказаться от всех претензий на Италию. Знать, которая участвовала в этих провальных кампаниях, тоже оказалась без средств к существованию. Но у Генриха уже не осталось времени, чтобы решить эти проблемы - он был убит во время турнира в честь празднования подписания Като-Камбрезийского мирного договора: копье соперника попало ему в глаз.

Французский трон перешел к троим его сыновьям: Франциску II (правившему в 1559–1560 гг.), Карлу IX (правитель Франции с 1560 по 1574 г.) и Генриху III (правил в 1574–1589 гг.). Все трое находились под сильным влиянием матери. Но, хотя Екатерина Медичи была способна управлять сыновьями, она не могла управлять страной. Франция погрузилась в анархию, а из анархии - в гражданскую войну. Эта война была вызвана распространением кальвинизма. Гугеноты не только распространяли ересь, но и претендовали на смену власти. Это было хорошо организованное политическое общество. Поначалу работавшие тайно, они организовывали свою сеть конгрегации по всей Франции. Даже когда Генрих II учредил суды для ареста и сожжения гугенотов, они продолжили распространяться. В 1559 г. они основали свой первый национальный синод. Они нападали на монастыри и грабили католические церкви, сжигая священные реликвии. В 1561 г. открыто работали 2150 объединений гугенотов, с более чем миллионом сторонников (во всей Европе на тот момент проживало около 15 миллионов человек).

Их влияние было огромно, поскольку большинство католиков были безынициативны. Кроме того, гугеноты были сконцентрированы в автономных периферийных областях - Дофине, Лангедоке и Гаскони на юге, Пуату и Бретани на западе, Нормандии на севере. Торговцы и юристы, правители провинциальных городов, крепко держащиеся за свои права и привилегии, объединились в огромные группы. Особенно это было характерно для юга и запада, где города стали бастионами гугенотов. Еще более интересным было большое число гугенотов среди знати. Около двух пятых представителей знатных родов Франции присоединились к ним. Почему столько людей были буквально покорены верой в предопределение? Кажется, мало кто действительно в это верил. Но они увидели в новой религии шанс изменить существующую ситуацию с абсолютной властью короля. Они хотели тех же изменений, того же порядка во Франции, который установился в Германии после Аугсбургского мирного договора 1555 г., когда каждый дворянин контролировал свою церковь на своей земле. Когда адмирал Колиньи из рода Монморанси и принц Конде Бурбонский приняли новую религию, гугеноты превратились в действительно опасную силу.

В 1560 г. Конде и Колиньи придумали план захватить тогда еще совсем юного короля Франциска II и силой оградить его от советников Гизов. Конспираторы прибыли в Амбуаз, где находился тогда король. Здесь, где долина Луары пересекает страну, короли Валуа со своей свитой проводили так много времени, как только было возможно; там был построен огромный замок - крепость с массивными башнями и величественным орнаментом в итальянском стиле, один из самых прекрасных образцов эпохи Ренессанса. Гизы раскрыли заговор, однако Екатерина Медичи предотвратила казнь главных заговорщиков, Конде и Колиньи. Впрочем, Гизы были слишком властны, чтобы слушать ее, поэтому ей пришлось прибегнуть к помощи Бурбонов.

Екатерина надеялась снять напряженную ситуацию созданием того пространства, где конфликт гугенотов и католиков мог бы разрешиться, поэтому в 1561 г. она получила согласие кальвинистов и католиков выступить на общем собрании, позже вошедшем в историю как коллоквиум в Пуасси, и рассказать о своей доктрине. Сама не имея религиозных предпочтений, Екатерина надеялась, что диспут поможет сгладить противоречия. Ее план, как мы видим, почти идеально совпадал с замыслом Елизаветы I Английской и ее концепцией религиозных поселений, которые стали появляться в Англии примерно в это же время. Но дела пошли не слишком хорошо. У Франции того периода просто не было шанса для объединения церквей или для проявления религиозной толерантности, поскольку обе стороны были буквально убеждены в своей победе.

Шаг королевы навстречу гугенотам шокировал истинных католиков и заставил их собрать армию против протестантов. Гизы всегда были убежденными противниками гугенотов, и религиозный кризис сделал их еще более влиятельными, чем это было ранее. Под предводительством Гизов самые радикальные католики объединились в большой влиятельный блок (как гугеноты), очень опасный для монархии Валуа и для французской короны. Они были верны Парижу, самому крупному и наиболее важному городу. Под их контролем находились огромные территории Северной и Северо-Западной Франции, где они могли набирать армию и оплачивать ее. Их поддерживал папа, иезуиты и Филипп II, который не любил Гизов. Однако он не желал упустить шанс использовать разрозненность Франции для своих целей. Гугенотов поддерживала Елизавета I.

В 1562 г. герцог Гиз, проезжая мимо небольшого городка Васси со своими слугами, пришел в бешенство, увидев группы гугенотов, отправлявшихся на моление в овин, и приказал своим людям убить их. Этот прецедент и дал начало французской войне. Однажды начавшись, война уже не могла остановиться. Гугеноты были явно в меньшинстве, но они настолько овладели искусством ведения боя, их армии стали столь профессиональны, что они были непобедимы. Те, кто не участвовал в битвах, страдали не меньше солдат: на каждое сражение приходилось несколько набегов, осад, грабежей, кровавых мародерств. Мирные договоры заключались только для того, чтобы тут же быть нарушенными. Основные предводители и зачинщики с обеих сторон вскоре были убиты (но не в битве - наемными убийцами): герцог Гиз в 1563 г. и принц Конде в 1569 г. Эти убийства положили начало кровавой вражде: католики и гугеноты требовали мести. Обе стороны были способны держать войска в полной боевой готовности долгие годы, их операции финансировались из налогов, поступавших в казну, и возглавлялись аристократами-бездельниками, которые любили драки и пиратство.

После 10 лет сражений казалось, что гугеноты взяли верх. В августе 1572 г. в период краткого перемирия сливки знати гугенотов собрались в Париже, чтобы отпраздновать свадьбу их лидера, молодого принца Бурбонов Генриха Наваррского (1553–1610), и сестры короля Карла IX. Но не все присоединились к торжествам. Для молодого Генриха, герцога Гиза (1550–1588), и для королевы-матери это было доказательством того, что гугеноты теперь полностью контролируют короля и страну. Адмирал Колиньи был теперь главным советником Карла IX и настоятельно рекомендовал мягкохарактерному королю изменить политику Франции в области международных отношений, объявить войну Испании и оказать содействие бунту в Голландии. Терпение Екатерины Медичи иссякло. Будучи вне себя от ярости от столь сильного влияния Колиньи на ее сына, она приказала убить адмирала. Спустя три дня после свадьбы, 21 августа, убийца выстрелил в него, но только серьезно ранил. Теперь Екатерина отбросила все предосторожности и поспешно присоединилась к Гизам в надежде пошатнуть главенство гугенотов. Она убедила Карла IX, что гугеноты, возглавляемые Колиньи, замышляли его убийство и хотели захватить власть; играя на нервах короля, как музыкант на скрипке, она получила согласие короля на внезапное нападение на лидеров гугенотов.

Вскоре после полуночи 24 августа, в день святого Варфоломея, вооруженные воины ворвались в дома гугенотов. Герцог Гиз лично убил Колиньи, отомстив таким образом за убийство своего отца. Принц Генрих Наваррский пытался сохранить себе жизнь, обещая стать католиком. К рассвету весь город захлебнулся в истерических криках: «Убить! Убить!» Были безжалостно убиты даже женщины и дети, а их тела сброшены в Сену. Известный ученый Петрус Рамус был убит во время чтения молитвы, и его ученики несли его тело по улицам. Должники убивали своих кредиторов. Казалось, этот кошмар никогда не прекратится. Такова была Варфоломеевская ночь, когда более 300 гугенотов были убиты на улицах Парижа. Позже стало известно, что еще несколько тысяч было убито в провинциальных городах. Когда слухи достигли папы римского, он был настолько обрадован этим, что даровал гонцу 100 крон. Екатерина Медичи торжествующе смеялась, увидев Генриха Наваррского на первой в его жизни литургии. Карл IX же в буквальном смысле заболел от осознания вины за то, что нарушил обязанности короля. Он был мудрее своей матери и понимал, что кровавая ночь сильно уронила престиж Валуа.

Когда Карл умер в 1574 г., его сменил экзальтированный Генрих III. Новый король быстро стал ненавидим подданными за деньги и почести, изливающиеся на его миньонов - придворных фаворитов, не говоря уже о немыслимых балах и маскарадах, на которых (согласно скандальным записям французского историка) король «часто являлся одетым как женщина, с длинным жемчужным ожерельем». Болезненная экстравагантность Генриха была унаследована от матери. Однако это не относилось к его внезапным приступам религиозности, когда он начинал вести отшельнический образ жизни или ходил босой в раже покаяния. При этом короле - последнем из династии Валуа - католико-гугенотский конфликт достиг своего пика. Обе стороны видели в короле лишь лицемера, они отвергли его стремление к заключению мира и делали все, чтобы сломить верховную власть. Гугеноты, несмотря на огромные потери во время Варфоломеевской ночи и смерть многих лидеров, по-прежнему занимали основные города Западной Франции, например Ла-Рошель. Самые сильные их части располагались на юге в независимом Лангедоке. Радикально настроенные католики организовали в 1576 г. так называемую священную лигу и дали обет истребить еретиков и установить на французском троне господство католиков, таких как Генрих, герцог Гиз. Лидеры обоих движений развязывали восстания. Теория Кальвина была специально переписана так, чтобы показать, что тираны нарушили свой договор с людьми и их необходимо свергнуть. Иезуитские писатели согласились с мнением лиги, что король, который предал церковь, должен быть свергнут. Что касается лиги, то Генрих Гиз был превосходным предводителем, храбрым, энергичным, с боевым шрамом на щеке. Но и гугеноты могли гордиться своим претендентом на трон - принцем Генрихом Наваррским, который быстро забыл о своем обещании перейти в католичество, данном во время Варфоломеевской ночи. Это был легкий на подъем и очень энергичный король, обладающий одним бесценным качеством: он был единственным правителем Франции конца XVI в., который стремился сохранить свою страну так же, как самого себя.

Поворотной точкой французского кризиса стал рубеж 1588–1589 гг., начало войны трех Генрихов: Гиза, Валуа и Наваррского. Конфликт начался тогда, когда герцог Гиз предпринял отчаянную попытку занять трон.

Ему стоило быть более острожным, поскольку он опирался на деньги Филиппа II, который сам хотел стать королем Франции! (Третья жена Филиппа была из династии Валуа.) В 1588 г. испанский король приказал Гизу устроить бунт в Париже, чтобы отвлечь Генриха III от испанской армады, пока та атакует Англию. Гиз проник в Париж против воли Генриха. Он спровоцировал городские низы напасть на охрану короля, чтобы проникнуть в Лувр. Прежде чем он решился ворваться во дворец и убить короля, его потенциальная жертва уже успела покинуть город. Тем не менее он теперь мог влиять на короля. Он заставил сделать себя коннетаблем Франции и диктовал свою политику, собирая Генеральные штаты в Блуа в 1588 г. Единственным минусом было то, что покровитель герцога, король Филипп II, был с позором разбит англичанами и не мог больше поддерживать своего французского агента.

Королевский замок Блуа был последним местом отступления Генриха III. Этот сложный и запутанный замок со знаменитыми открытыми лестницами, массой комнат и секретных проходов находился в центре долины Луары. Неподалеку располагался Амбуаз, где нашел уединение брат Генриха, и Шенонсо, где растратила свое состояние его мать. Екатерина Медичи не могла более вмешиваться в судьбу страны, поскольку была смертельно больна. Подражая матери, Генрих задумал убить Гиза. «Он не отважится», - заметил герцог, но он недооценил Валуа. 23 декабря 1588 г. стражники короля окружили Гиза и убили его. Королева могла слышать отдаленные звуки, поскольку умирающий герцог волочил на себе убийц через царские комнаты к ее спальне.

Генрих III присоединился к гугенотам в порыве покончить с католической лигой. Он объединил силы с Генрихом Наваррскйм, которого избрал своим преемником, и они выступили сообща против католического Парижа. Но расплата за убийство Гиза наступила быстро - в июле 1589 г. Генрих III был убит монахом-фанатиком, который спрятал кинжал в рукаве рясы. Остался только один из Генрихов. Смогут ли французские католики признать этого принца-еретика королем Генрихом IV?

Сильной стороной нового короля было отвращение к анархии. Многие французы страстно желали мира и стабильности. Эссеист Мишель Монтень (1533–1592) был политиком, не принимавшим теологию. Таков был и теоретик Жан Боден (1530–1596), чьи «Шесть книг о республике» провозглашали становление сильного суверенного государства в руках разумного короля. В Генрихе IV политики видели французского правителя, которому можно было доверить власть и который был защитником гуманизма и честности (в отличие от Екатерины Медичи) и отличался прагматичным характером. И все же Генриху понадобилось 10 лет, чтобы закончить войну. Со смертью Гиза католическим предводителем стал Филипп II, который попытался свергнуть Генриха IV и посадить на престол испанского инфанта. В начале 1590 г. испанские войска неоднократно вторгались из Фландрии и не давали Генриху занять его собственную столицу. Парижане продолжали верить священникам лиги, которые говорили, что истинные католики скорее съедят своих собственных детей, чем пойдут на сговор с еретиками. В 1593 г. Генрих решил, что он должен пройти через отречение от протестантизма. «Сегодня я поговорю со священником, - сказал он своей жене. - В воскресенье я совершил опасный шаг» (речь шла о посещении мессы). Решение Генриха, укрепленное его политическим поворотом, разозлило католиков еще больше, чем гугенотов, однако папа был вынужден признать его власть. Париж открыл свои двери королю, который, въезжая в город, приветствовал снятой шляпой всех хорошеньких девушек.

В 1598 г. Генрих IV и Филипп II наконец подписали мирный договор, восстановив соглашение 1559 г. Испания не получила ничего. В тот же год Генрих откупился от последних представителей лиги деньгами и титулами и примирил гугенотов Нантским эдиктом. Этим эдиктом Генрих положил начало долгому религиозному перемирию. Он провозгласил католицизм официальной религией Франции и запретил реформаторам совершать богослужения в пределах 5 лиг от Парижа. Те из знати, кто выбрал иной путь, могли исповедовать свою религию дома, а буржуа и гугеноты - в специально отведенных местах.

Гугенотам, населявшим около двух сотен городов, по большей части на юге, была гарантирована полная религиозная свобода, включая право основывать свои школы и печатать трактаты. Более половины городов были укреплены гугенотами за счет казны. К тому же на территории всей страны гугенотам была обещана «вечная и непререкаемая» свобода совести, гражданских прав и право поступления на государственную службу. Король учредил специальные суды - наполовину из католиков, наполовину из гугенотов.

Завершение Религиозных войн во Франции, закончившееся подписанием Нантского эдикта, было, по сути, победой католицизма. Франция стала католической страной с королем-католиком. Хотя Генрих IV временно исключил иезуитов и отрекся от фанатизма радикального католичества, в то же время можно считать эдикт и своеобразной победой протестантизма - ведь он гарантировал гугенотам крепкую позицию в стране. Хотя гугеноты потеряли своего лидера, такое отношение было подарком со стороны короля. В любом случае компромисс 1598 г. стал символом превосходства политики над религией. Главным уроком периода Религиозных войн во Франции стал политический: что сильное правительство было единственным способом прекращения хаоса бунтов и восстаний. На этой основе XVII в. и будет воздвигнута сильная абсолютная монархия Людовика XIV.